Уважаемые почитатели Индии, представляем Вашему вниманию отрывки из книги «Семь попыток познания Индии и одна - Непала» Владимира Александровича Куркова, человека много раз побывавшего в этой стране и желающего поделиться своими впечатлениями.




Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран -
И мир опять предстанет странным,
закутанным в цветной туман…
Александр Блок.


Предуведомление возможным читателям.

Всё, что лежало от Европы к Востоку, издавна было окутано тайнами. И одной из главных тайн востока всегда была Индия. Александр Македонский в 3 веке до н.э. пытался завладеть ею. Но дошёл только до реки Инд – его войско отказалось идти дальше. Колумб был одержим желанием открыть морской путь в Индию. Но вместо неё приплыл к берегам Америки. И до конца жизни был уверен, что он был в Индии, почему и племена, встреченные им, до сих пор зовут индейцами. Ясно, что цель и великого полководца и великого первооткрывателя была одна – захват Индии с её сокровищами.
Но какая сила заставила тверского купца Афанасия Никитина, оставив дом, ходить за три моря, добираясь месяцы и годы на лошадях и верблюдах по древним опаснейшим тропам с риском быть ограбленным или даже убитым, чтобы попасть в эту сказочную страну? Но он всё-таки побывал в этой сказке, а затем по тому же опаснейшему пути вернулся домой.
Видимо, Индия с её вечно звёздным небом и древнейшими храмами, где издавна поклонялись неведомым фантастическим богам задолго до Рождества Христова, всегда привлекала русского человека в его желании проникнуться этим органичным слиянием благодатного климата и великой духовностью Индии.
«Живёт в Индии красота, заманчив Великий Индийский Путь», - писал Н.К. Рерих в начале 20 века.
Цель книги – познакомить с личным опытом постижения Индии. Может быть те, кто интересуются этой удивительной страной, смогут найти для себя что-то полезное, как при индивидуальном, так и групповом путешествии по Индии.
Первый вопрос, который задают человеку, вернувшемуся из Индии: как можно выдержать в таком жарком климате и уберечь себя от всяких инфузорий, доставляемых мухами с соседних помоек к тарелкам белых людей, обедающих в индийском «общепите»? Сразу успокоим: немилосердное Солнце печет лишь с апреля до августа. А затем оно «отдыхает» на время сезона дождей, закрытое набрякшими дождевыми тучами. А с октября до марта приходит благословенная пора, сравнимая с нашим солнечным августом. Мухи понемногу исчезают, впадая в положенную им спячку, и уже не грозят эпидемиями прилетевшим к ним белым людям. Мусорные кучи, правда, остаются. Надо признаться – в придачу к ним вдоль пригородных дорог по утрам можно встретить только что проснувшихся бездомных индусов. Не затрудняя себя приисканием каких-нибудь кустиков – в качестве ширмы при отправлении своих естественных потребностей, - сидят они этакими орлами возле своих спальных мест. Сделав свои дела, пойдет этот, то ли нищий, то ли странник, неся за плечами свой дом – одеяло в выгоревшем на Солнце мешке со скарбом. В одной руке у него палка, в другой – металлическая миска – чтобы в ближайшем городке напиться у колонки воды, или собрать в нее несколько монет – подаяний для скромного пропитания своей плоти. И, поди разбери, кто он: просто паломник, или же святой садху, отрешившийся от мирской суеты. А быть может, - это просто бедняк, отторгнутый из деревенской многолюдной семьи как лишний рот. И мечтает он всего лишь получить какую-нибудь работенку в ближайшем городке.
Если приглядеться то понять нетрудно, кто из этих странствующих бедняков – паломник, отрешенно взирающий на все вокруг, а кто обычный нищий, с хищной зоркостью высматривающий жертв своего назойливого попрошайничества. Словом, человеку Запада придется смириться с видом мусорных куч в городах, надоедливых нищих на улицах и припекающего Солнца над головой. Но как только начнете удаляться от города, ветер странствий развеет первые впечатления от этой «экзотики» и предстанет другая Индия – древняя, средневековая, сказочная. Отдайся ей! И помни – позади осталось гораздо худшее: бетонные стены твоего жилья, холодные грязные улицы, забитые машинами и отворачивающиеся от их «парфюмов» хмурые нордические лица.














ГЛАВА ПЕРВАЯ.
ИНДИЯ – ЭТО ПРИГЛАШЕНИЕ В СКАЗКУ.

Мечтая об этой стране, каждый фантазировал свою Индию. И хотя воочию она оказывается совсем не такой, как в твоих фантазиях, ты замечаешь, как она постепенно забирает тебя в свой плен, и ты пьянеешь от неё. Она властно затягивает в волшебный водоворот впечатлений, образов и картин. И вот ты внезапно ощутишь себя каким-нибудь раджой, - скажем, Гарун-Аль-Рашидом, только что вышедшим из дворцовых залов с их надоевшим блеском позолоты и мишуры. И вот на улице сразу попадаешь в стихию жизни с её разноголосым гамом, разноцветьем ярких женских сари, вдыхаешь ароматы пряностей восточных базаров. И ты, как когда-то в детстве, вообразив себя этим самым Гарун-Аль-Рашидом, вновь чувствуешь, как эта, уже реальная сказка обволакивает тебя ароматами тех детских, теперь оживших впечатлений. А ведь рядом с тобой уже не сказка - а быль. И происходит нечто волшебное - теперь ты сам становишься участником этой сказки – вернее, сказочной были. И можешь реально дотронуться своей рукой до этого реально существующего – но кажущегося твоим глазам сказочным - трёхметрового колеса, высеченного из камня жившими когда-то давно индийскими мастерами. Это лишь одно из 24-х громадных колёс «Храма Солнца» в маленькой деревушке Конарк, что находится в 35 км. от города Пури в штате Орисса на берегу Индийского океана. Этот храм построен в далёкие времена, индусы уверяют, что в 5-6 веках. Он стоит на громадной каменной платформе – колеснице, которую везут каменные кони. Эта повозка времени вот уже полторы тысячи лет всё как бы едет, находясь у времени в плену.
Одна из легенд так рассказывает об истории создания этого храма. В давние времена этими землями правил царь, сын которого внезапно заболел проказой. По здешним законам он должен был уйти от людей в джунгли.
Мальчик скитался в одиночестве и молил всех богов, которых он знал, чтобы они его исцелили. А богов в Индии несколько миллионов и кроме главных богов – таких, как Шива и Вишну – очень много второстепенных: как бы семейных и просто личных. И поди знай, который из них твой.
Однажды здесь, на берегу океана юноша взмолился Солнцу, медленно уходящему в океан: «я много молился всем богам, которых знал, и ни один из них не помог мне. А может быть их и нет вовсе – я никого из них не видел. Но ведь ты, Сурья (солнце), каждое утро приходишь к людям и даёшь радость. Так дай же радость и мне – избавь от страшной болезни. Ведь тогда я смогу вернуться к отцу и уговорить его построить храм в твою честь». И будто бы Солнце взяло с него клятву, что он никогда не будет вступать в братоубийственные войны, которые вёл его отец. Юноша поклялся исполнить это. И вдруг случилось чудо: болезненные струпья отпали от тела. Он вернулся к отцу выздоровевшим.
Царь, конечно, тут же начал строить храм в честь Солнца, а после его смерти сын продолжал эту работу. Но к концу жизни, забыв о клятве, и сам был втянут в междоусобную войну. Храм остался не достроен, а главный купол его обрушился после смерти царя, забывшего клятву.
Храм же до сих пор не только стоит, став местом паломничества, а, возможно, взаимодействует с человеком, предлагая войти с ним в контакт, в котором душа твоя, что-то «познаёт» о нём. Конечно, случается это, когда ты наедине с ним.
Вот тогда происходит чудо постижения этого храма, и прошедших времён, свидетелем которых он был. В сознании возникают какие-то образы, картины, всполохи событий, бывших здесь очень давно. А если общение с храмом происходит ночью! Мне судьба подарила первую встречу с ним именно ночью и только одному.
Сложилось так, что на стоянку автобусов в Пури зашёл лишь к вечеру. Хотел узнать о рейсах к этому храму в Конарк на завтра. Стоит маршрутка, уже набитая индусами. Спрашиваю: «Хау мач километрас ту Конарк?» (Сколько км. до Конарка?). Из неразборчивого ответа шофёра «фёти файв» (тридцать пять) расслышал только «файв». – Садись, - предлагает он мне. С трудом втиснулся в салон. Соседи подвинулись, вежливо подобрав и без того тощие зады. Еду на половине седалища. Чувствую – уже давно проехали эти пять километров. «Веа (где) Конарк? – спрашиваю. – О – О! Мени, мени километрас! (много много км.). А до захода солнца осталось не более получаса. «Какой же храм Солнца и без солнца? И на кой чёрт угораздило ехать на ночь глядя в какую-то деревню, где, конечно, нет тебе никакого «Дома приезжих» для ночлега, как у нас в любом райцентре, - «где койка у окна всего лишь по рублю», - как когда-то ностальгически пел Булат Окуджава».
А тут – чужая страна, чужие потёмки. Под штанами, на поясе у меня спрятаны все мои кровные доллары, скопленные на Индию. А в маршрутке вместо положенных 7-8 человек набилось 12-15. «Я – то один, а их – вон сколько! Все как-то загадочно посматривают на меня. Пригляделся – вроде нормально посматривают. Скорее, даже доброжелательно посматривают». Успокаиваюсь: «ещё поживём, вроде, да и куда-нибудь всё-таки приедем. Теперь, конечно, глупо просить шофёра остановиться. Селений никаких за окном не видно, лишь деревья мелькают – наверно, въехали в джунгли. Но что-то ведь предпринять надо! Вижу – все эти 12-15 попутчиков явно сочувствуют белому балбесу из Европы: «ну на кой хрен понесло тебя куда-то на ночь глядя!» Смекаю: надо как-то объяснить моему коллективу доброжелателей свою дурь. Мгновенно прикидываюсь этаким профессором – фанатиком науки. Мол, всю свою прежнюю профессорскую жизнь мечтал увидеть этот самый знаменитый в мире храм Солнца; сразу с поезда – на автобус – готов на свидание с любимым храмом, а главного, во имя кого и создан храм – самого солнца уже не будет - закатывается, родное! А – я – яй! О – ё – ёй! Ясно, что пылкий мой монолог со стенаниями на мою злосчастную профессорскую судьбу произносился в основном по-русски. Ведь никакой бенгали или хинди мне не ведомы. Да и из английского знакомы лишь несколько десятков слов. Но все члены коллектива меня поняли и сразу прониклись драмой учёного человека из глупого племени белых людей. И вот после моего учёного плача хор мой воодушевился необычайно. На какое-то мгновение я оторопел – такого эмоционального отклика на мою беду от этих случайно собравшихся людей я не ожидал. Каждый посчитал своим долгом выразить мне сочувствие, постаравшись ткнуть шофёра в спину, требуя гнать машину скорее, чтобы этот несчастный белый успел увидеть храм Солнца до захода этого самого Солнца. Видимо, моя бессвязная пылкая речь, в которую случайно попали несколько дурно произнесённых английских слов, убедили их, что я не какой-то там англичанин – колонизатор, а скорее – «раша» (русский). А «Хинди и раша – бхай, бхай» - этот лозунг они давно знали.
И шофёр гнал машину, впав во всеобщий энтузиазм, распугивая степенно идущих по дороге священных коров.
К главной аллее, ведущей к храму, мы лихо подкатили, когда до захода этого солнца, с которым мы состязались, оставалось несколько минут. Весь мой коллектив возликовал – ведь мы выиграли это соревнование со светилом. Каждый на прощание норовил дружески похлопать меня по спине, пока я выкарабкивался наружу, как бы говоря: мы все так старались тебе помочь, а теперь уж ты беги быстрее, как только сможешь! И, сопровождаемый вдогонку поощряющими воплями моих новых друзей, я по аллее побежал за солнцем. А оно – вот - вот зайдёт! И навстречу мне шли последние счастливцы, видевшие храм.
В ореоле последних лучей прощавшегося со мной светила вдруг возник сказочный силуэт храма, обнятого последними солнечными лучами.
Подхожу к парапету, за которым на расстоянии нескольких десятков метров стоит эта величественная святыня – храм Сурьи (Солнца), покидаемый на ночь своим хозяином. А позади меня, с деревьев встревожено кричат обезьяны и птицы – ночные товарищи храма, обеспокоенные моим появлением.
Созданный владетелями когда-то большого царства как олицетворение их могущества, стоит он теперь, как громадный одинокий циклоп, а ныне - страж при какой-то маленькой деревушке, оставшейся здесь вместо царства.
Храм, окружённый несколькими строениями помельче, величественно возвышался в центре большого квадрата, окантованного четырьмя каменными парапетами, - каждый по 200 метров в длину. Внизу под парапетом – на глубине трёх – четырёх метрового «культурного слоя» - помимо строений видны были еле различимые каменные причудливые глыбы – скульптурные группы.
Спящий циклоп, расслабившись, как бы отдыхал после жаркого дня, отдавая обратно своё тепло, накопленное за день. Уже стемнело. Но в этом вечернем мареве было видно, как колеблются струйки тёплого воздуха и, остуженные надвигающимся ночным холодком, поднимаются вверх в виде беленьких облачков. Вот уж и звёзды появились. Луна где-то сбоку выходит на ночное дежурство.
Лирическое грустное настроение во мне вдруг исчезло от ударившей толчком мысли: «Ну вот, сбылась мечта идиота!.. Ты его увидел… Стоишь перед ним как букашка и даже подползти не можешь, а что же дальше-то?..
И тут храм внезапно, как бы мне в ответ, - раскрыл себя всего. Тьма вдруг сменилась вспышкой яркого света – с четырёх углов парапета врубились четыре прожектора. Храм как бы ожил и вступил в общение со мной: «ты сочувствовал моему одиночеству… Но я-то ещё долго буду жить, в сравнении с тобой – смотри: вот я какой могучий! А что ты там стоишь? Можешь в этом убедиться – спускайся ко мне и подойди поближе»…
И я увидел какие-то свисающие вниз лианы, а может быть это были корни дерев, с четырёх сторон окружающие этот огромный квадрат парапета, ниже которого на огромной платформе стоял устремлённый ввысь могучий посланник былых времён.
По этим лианам я с трудом спустился вниз и с волнением стал приближаться к храму. Я был охвачен восторгом – храм принял меня как своего гостя. Заворожённый, я шёл в каком-то полусне. Одна из скульптурных групп напомнила мне нашу, питерскую, что на Аничковом мосту. Только здесь громадную по размерам лошадь вёл не менее громадный мужик, к сожалению, потерявший от времени голову. В центре другой группы был большой слон, в хоботе которого трепыхалось какое-то извивающееся чудовище.
Ещё одно чудище – помесь льва с грифоном угрожающе глядело на меня. Страх вновь овладел мною. Возникло ощущение, что эти скульптурные группы, вернее, - существа, изображённые здесь, были воплощёнными представителями очень крутых времён. Этим безголовым, но отчаянным людям приходилось бороться с такими жуткими, фантастическими мутантами – представителями местной фауны за своё выживание! Ясно, что в конце концов, эти арии или дравиды – бог знает, кто они были – всё-таки одолели чудищ, но гармонии с ними уж точно не достигли.
Медленно шёл я вдоль освещённых прожекторами стен храма. На их барельефах я видел оживлённые электрическим и лунным светом объёмы фигур животных, людей, богов, занятыми своими сложными отношениями между собой в те давние времена. Храм показывал мне панораму событий древности, запечатлённую на своих стенах – на своём теле – как бы говоря мне: «видишь – времена не выбирают – в них живут и умирают». А боги мужского и женского пола, стоявшие в нишах, смотрели на меня отчуждённо, как бы говоря: «иди-ка ты, парень, отсюда подобру-поздорову, - хватит уже на нас пялиться!»
Я понял, что сеанс магии, проведённый для меня ларами – духами этого места – окончен. Театр теней прошлого стал постепенно укрываться от меня плотным занавесом времён, опять ставшим непроницаемым для меня.
Пора было возвращаться в привычную для меня действительность. Увидев какой-то пригорок с «культурным слоем» повыше, я медленно поднялся на парапет – уровень нашего времени. Очарованный увиденным и пережитым внизу, я стоял на плите парапета, прощаясь с храмом. Загадал желание: снова вернуться сюда когда-нибудь. И оно исполнилось – через несколько лет.
Очнувшись от наваждения, в котором пребывал во время общения с храмом, побрёл от него по аллее обратно в деревню. Надо было озаботиться о ночлеге в деревне, если не удастся выбраться отсюда каким-нибудь транспортом. Главная улица Конарка была пустынна. В темноте были еле видны огни в окнах некоторых домов. Каким образом искать ночлег в деревне, когда здесь так рано ложатся спать? – размышлял я, прислонясь к единственному столбу, на котором светилась тусклая лампочка. – К кому первому постучаться в дом? Как объяснить открывшему дверь, что мне от него нужно в столь позднее время? Стала пробирать дрожь, - то ли от холода, то ли от страха. В нескольких десятках метров от меня послышались голоса. Пошёл в ту сторону.
И вдруг увидел вдалеке на дороге свет медленно приближающихся фар. Наконец подъехал «мини – автобус», облепленный снаружи людьми. Остановился у моего столба, как бы приглашая и меня к нему прилепиться. В отчаянии я развёл руки: да за что же мне тут зацепиться?
Два индуса в длинных белых рубахах подхватили меня под руки и воткнули, сначала мою голову, а затем и всю половину туловища в одно свободное открытое окно. Ноги мои барахтались снаружи, а двое в белом держали меня за штаны, чтобы я не вывалился обратно в природу.
Внутри всё было забито людьми. Но мои спасители как-то сумели протолкнуть мою голову вместе с плечами в какую-то щель между телами, ноги мои были переданы на поруки другим скорчившимся пассажирам, так что, в конце концов, я был окончательно внедрён в скрюченном положении среди других тел.
Белые мои спасители, передав меня на попечение другим, где-то по дороге отлепились от автобуса. Кто-то ещё сумел вытиснуться из нашей человеческой каши наружу. Стало посвободнее, так что я даже снова стал дышать полной грудью. А к автобусной станции в Пури я даже подъехал уже сидя.
Не знаю, кого из самых главных индийских богов – Вишну, Шиву или Браму мне нужно было благодарить, но моя рискованная поездка закончилась отлично. В гостинице я блаженно протянул ноги на своей койке.
Да, кажется, что кто-то из них мне явно благоволит. Слегка подшутив над незнанием английского, отправил на ночь глядя за 30 км. от города в деревню, затерявшуюся в джунглях. Затем, посмеявшись над моими страхами, все-таки смилостивился и, ярко осветив место встречи, подарил мне чудо общения наедине с фантастическим храмом Солнца. Более того, - проникшись моими страхами о предстоящем ночлеге на голой земле в обществе обезьян, - подогнал общественный транспорт – «последний, случайный», чтобы я вернулся благополучно в свою постель. Разве все это – не сказка?
Но… все-таки надо начать повествование с первого знакомства с этой сказочной страной.





Предположительное время выхода книги в свет – весна 2010 года.
Просьба оставлять свои комментарии и пожелания.