Мы познакомились с Мидо в Шарме в апреле 2006 года.
Погода стояла жаркая, а от нашего отеля было предложено 2 пляжа. На третий день путешествия я все же добралась до Эльхемы бич. Легла на шезлонг и стала наблюдать. Молодые люди на пляже работали очень оживленно, ко мне подошли все понемножку, что-то предложив, удалялись. Я стала наблюдать за одним из них, из любопытства, потому как девушки, резвящиеся на побережье, в красивых купальниках, соревнуясь своими красивыми телами, обращали внимание только на него. Молодой человек, достаточно обаятельный, с чувством юмора явно был польщен такому вниманию, но принимал его с некой пресыщенностью.
Я надеюсь, читатель позволит мне описать наружность вышеупомянутого молодого араба. Это был парень лет 22-24. С небрежными кудряшками, очаровательной улыбкой, правильным носом и длинными ресницами. Все его черты лица говорили о том, что обладатель их натура добродушная и открытая. Тело его смуглое и с явными следами занятий спортом в прошлом, сейчас выглядело несколько отъеденным, но по-прежнему приятным.
Веселая компания, состоящая из красивых девушек, громко смеялась и танцевала, пытаясь привлечь внимание каждого, кто оказывался неподалеку. Я тоже изучала их движения сквозь призму темных очков и одновременно наблюдала за реакцией работников пляжа. Пляжный день близился к своему логическому завершению, я стала собирать вещи. Одевшись, пошла по направлению к автобусу. На встречу мне быстро шел кудрявый и обаятельный. Хлопая длинными ресницами, сказал – hi. Его зовут Мидо. Предложение пойти на дискотеку вечером меня не удивило. Но я его приняла.
Вечером в условленное время я проходила мимо условленного места, но его так и не нашла его глазами. Ждать не хотелось, и я прошла мимо. У меня много знакомых в этом городе и вечер прошел нескучно.
На следующее утро, придя на пляж, я снова погрузилась в свои наблюдения. Он не спешил подходить, работал. Я лежала, время от времени наблюдая, то за красивыми девушками, то за ним. Спустя час он пришел и сел ко мне. Завязалась непринужденная беседа. Я стала понимать, что он ждет что я спрошу первая, я, зная это, первая спрашивать не начинала. Наконец терпение Мидо не выдержало, и он спросил, почему я не пришла. Я объяснила, что ровно в назначенное время я проходила мимо, но, не обнаружив его на месте, просто ушла.
В этот день, инициатива с его стороны меня и пугала и была приятна. Он приглашал к себе домой. Я, думая и представляя разные ситуации, согласилась. Вероятно в силу своего бесстрашия, вероятно в силу любопытства.
Спустя какое-то время мы отправились к нему домой. Такси остановилось возле приятного коттеджа, окруженного великим множеством разной растительности, цветов и кустарников. Мидо и его друзьям принадлежала лишь часть дома. Отворя дверь, передо мной оказалась просторная гостиная, с большими окнами. На стенах висели картины и авторские работы. Длинный коридор вел в комнаты и душевую. Обстановка этого жилища не была богатой, не была бедной, она была приятной.
Дома никого из хозяев не было. Мы сели и начали разговаривать. Потом мы танцевали, потом снова разговаривали. Мидо был ненавязчив и услужлив. В такой обстановке мы провели уже около двух часов. Я первая попросила показать мне его комнату…
Так начались отношения двух двух людей: русской девушки 24 лет, живущей в столице, окончившей университет, работающей экономистом и ведущей заурядный образ жизни и арабского парня 24 лет, родом из Каира и работающего в курортной зоне.
Однажды после пляжа я предложила прогуляться по старому центру. Мы вышли с пляжа и отправились в старый город. Мидо, сказав, что проголодался, предложил поужинать. Я, совершенно не голодная согласилась посидеть за компанию. Мы шли по улицам олд маркета, заворачивая в переулки. Старые улицы с некрасивыми домами серого цвета, казалось, могли отпугнуть даже самую неизбалованную натуру. Он крепко держал мою руку, чтобы кто-нибудь из настойчивых продавцов, не уволок меня в свой магазинчик. Зайдя в очередной переулок, Мидо, указав мне на некрасивую дверь, сказал, что это и есть то место, где он кушает. Мы вошли. Это оказалась столовая для местного населения, с обшарпанными стенами и железной посудой на столах. Посетителями ее являлись преимущественно работники олд маркета. Из своих соображений я сделала вывод, что женщин здесь не бывает. Пища, которую подавали, отличалась особой остротой, присущей арабской кухне. Я попробовала, то, что ел мой друг, и быстро запила это водой. Мужчины, сидевшие за соседними столами, жадно осматривали меня с ног до головы. Запах специй резал нос, восточные взгляды – смущали. Когда мы выходили, в дверях образовалась небольшая пробка и Мидо, обхватив меня так, чтобы ни один из стоявших не мог в толпе дотронуться до моего тела, вывел.
Мы вышли из переулков и пошли гулять. Мидо покупал мороженное и какие-то, красиво уложенные, фрукты в стаканах. А я шла и понимала, какой образ жизни ведут эти люди, работающие здесь. Но, не смотря ни на что, нам вместе было весело и приятно находиться в обществе друг друга. Я понимала, что нашла близкого по духу друга, и что не важно как могут сложиться отношения между мужчиной и женщиной, но друзья из нас что надо. И если бы Мидо жил неподалеку, то всецело мог бы заменить мне подружку.
Небогатство моего нового друга не пугало, и не было в радость, а слегка забавляло. Мы не могли беспрепятственно ходить, куда захочется, вернее наши лучшие прогулки – это были прогулки под звездным небом на берегу моря. У меня был выбор, можно было провести этот отпуск с хозяином какого-нибудь отеля и каждый вечер проводить в обществе обеспеченных арабов, сидя в их обществе и следя за каждым своим движением. Время от времени я позволяла себе сходить на дискотеку с вышеперечисленной категорией. Я ни в чем не знала отказа, сидела в vip зоне. Выпивала что хотела, делала, что душе угодно.
По утру, проснувшись и позавтракав, бежала на пляж, видела глаза Мидо и все понимала. Я отдыхала в небольшом городе, где все друг друга знают. Ему рассказывали, где и с кем меня видели. Он ложился рядом со мной, лежал и молчал. А когда начинал говорить, я его не слушала, смотрела в печальные глаза и убеждала сама себя в том, что я ничего страшного не совершила, если просто ходила на дискотеку и ночевала в отеле.
Его ревность, живущая в крови, иногда омрачала дружбу, к которой я так серьезно относилась. Именно дружбу, потому что в сложившихся условиях, только она способна спасти отношения людей, живущих далеко друг от друга. Если уважаемому читателю интересно будет узнать, была ли между нами интимная связь, потому как он мог быть сбит с толку моими рассуждениями о дружбе, то я могу сказать, что эта связь была.
Очередное двухнедельное путешествие подходило к концу. Мидо считал дни до моего отъезда и всякий раз, с горечью в голосе, напоминал, сколько дней осталось быть вместе. Видя на пляже пары: белая женщина и араб, он показывал мне счастливые примеры. Говоря при этом, что они нашли друг друга и живут в Египте хорошо. Дети от такого кровосмешения получаются очаровательными - белая кожа, темные кудрявые волосы иногда даже светлые глаза.
Последний день мы провели вместе с его друзьями, весело болтали, казалось, что все так и должно остаться. Одно только мрачное лицо Мидо выдавало мой грядущий отъезд. Попрощались, было грустно, но это же не навсегда.
Сейчас мы часто болтаем в интернете. Во время последнего нашего разговора, Мидо сказал, что понимает, что пришло время и мне пора переехать жить вместе с ним. А мне думается, что стоит еще подружить.
Что скажете?